ли у него, часом, проблем с законом?
– Насколько мне известно, не возникало.
– Он иногда выполнял фотосъемку для Эдинбургской полиции. Вы тоже привлекали его для таких дел?
– Да, – кивнул инспектор. – Время от времени он фотографировал арестантов для досье, но не так уж часто. У нас здесь, знаете ли, не такие хитромудрые запросы.
– У вас есть его домашний адрес? – спросил Хайд, проигнорировав шпильку в свой адрес. – Он ведь не в фотоателье жил?
– Навскидку я адрес не вспомню, но в городском архиве он должен быть, я проверю.
– Благодарю вас. – Хайд наблюдал, как полицейские несут к выходу из студии тело Данлопа. – Если не возражаете, инспектор, мы заберем труп в город и отдадим на вскрытие доктору Беллу. У меня есть веские основания полагать, что это убийство связано с другими преступлениями, совершенными в Эдинбурге.
Инспектор как будто собирался выразить протест, но опять передумал.
– Только имейте в виду: придется заполнить кучу бумаг… – Он оттянул пальцем воротник мундира, словно тот внезапно решил его задушить.
– Уверен, вы справитесь, – рассеянно бросил Хайд, внезапно устремившись за констеблями с носилками. – Смотрите, у него кровь на запястье. Закатайте ему рукав.
Констебли опустили носилки с трупом фотографа и сделали, как велел капитан. Манжета Данлопа была в кровавых пятнах. Когда ее отвернули вместе с грубой твидовой тканью рукава дешевого норфолкского пиджака, взорам предстала безобразная рана на запястье: с него был срезан приличный кусок кожи круглой формы.
– Питер, Иэн, идите сюда, – позвал Хайд. – Взгляните на это.
Маккендлесс с Поллоком подошли и уставились на открытие, сделанное капитаном.
– Они срезали татуировку, – пояснил тот. – Либо собирались нас еще больше запутать и хотели, чтобы мы не узнали о том, что было наколото у него на руке, либо им недостаточно было убить Данлопа – у него еще и отобрали знак принадлежности к тайному обществу.
– Вроде как сорвали нашивки, разжаловав из рядов? – спросил Маккендлесс.
Хайд кивнул:
– Только нашивка была не из ткани, а из человеческой плоти.
Глава 41
Генри Дж. Данлоп, мастер художественной фотографии, портретист мертвецов и порнограф по вызову, жил, судя по всему, чрезвычайно скучной жизнью. За следующие два дня изучение его вещей дало совсем мало сведений о нем. Данлоп был холост, редко куда выбирался и с родственниками почти не общался. Он служил в армии, был полковым фотографом, ушел в отставку в чине сержанта и на гражданке продолжил заниматься приобретенным ремеслом. Его сестра, проживавшая в Южном Куинс-ферри[53], умерла три года назад. Последние десять лет Данлоп каждый пятничный вечер проводил в трактире гостиницы в Портобелло, знали его в бурге многие, но никто не мог рассказать о нем ничего существенного.
Полиция Портобелло предоставила Хайду домашний адрес Данлопа: однокомнатная квартирка на втором этаже недорогого доходного дома на Муссельбургской стороне.
Хайд провел там обыск вместе с Поллоком. Жилище Данлопа странным образом противоречило его собственному неуклюжему и неопрятному облику – в квартире царила идеальная чистота, кухонный пол блестел, в жаровне не завалялось ни единого уголька, каминная решетка пребывала в прекрасном состоянии. Данлоп тщательно заботился о своем пространстве обитания, но таковым оно и оставалось для него – пространством обитания, не больше и не меньше. Здесь не чувствовалось человеческого духа и ничто не отражало индивидуальности хозяина.
В квартире фотографа воплотилось выскобленное до блеска одиночество бывшего солдата, усвоенная привычка к порядку – Хайд знал это по себе.
Единственные достойные внимания вещи, найденные в результате обыска, хранились в столе, который стоял у окна с видом на море. Из незапертого ящика капитан достал внушительную сумму денег – пятьдесят семь фунтов в банкнотах «Британского льняного банка».[54] В другом ящике обнаружился альбом с фотографиями, которые, как понял Хайд, имели для Данлопа особенное, личное значение.
Как и тот альбом, который Данлоп показывал Хайду и Келли Бёрр в морге, этот содержал работы, обладающие изрядными художественными достоинствами.
В отличие от вороха снимков, хранившихся в фотоателье под замком, здесь не было ничего вульгарного, пошлого или чисто коммерческого. Эти фотографии действительно отличались высоким уровнем исполнения и вкуса, так что Хайд невольно залюбовался работой покойного мастера.
Поначалу казалось, что в этой коллекции собраны самые разные сюжеты, никак не связанные между собой: натюрморты, пейзажи, несколько портретов. Но затем Хайд нашел общий знаменатель – все фотографии в альбоме объединял шотландский дух. Все пейзажи были либо видами высокогорий, либо эрширскими пасторалями. Целая серия работ была посвящена заброшенным горским поселениям – на них под суровыми, дымными от туч небесами стыли разоренные дома с обрушенными кровлями. Натюрморты состояли из предметов традиционного шотландского быта, в основном из деревенской народной утвари. А люди на портретах, как понял Хайд, позировали в образе известных исторических личностей Шотландии. Высокий, мощного телосложения мужчина в шлеме, увенчанном короной, и с боевым топором в руке представлял Роберта Брюса[55].
«Возможно, – подумал Хайд, – Данлоп сам установил декорацию с видом Шотландии у себя в студии, а убийца лишь вписал труп своей жертвы в готовую картину».
При виде другого фотопортрета – человека в образе Уильяма Уоллеса[56] – он вздрогнул.
– Иэн! – позвал Хайд и, когда Поллок подошел к столу, показал ему снимок. – Узнаёшь его?
Поллок окинул взглядом мужчину с буйными вьющимися волосами, густой бородой и дерзко выпяченным подбородком.
– Это Кобб Маккендрик, – сказал он.
– Точно. Стало быть, мы нашли связь меж… – Хайд, листавший альбом, оборвал себя на полуслове.
Он уставился на другую фотографию – это, очевидно, было воплощение Флоры Макдональд, горской женщины, которая помогла спастись бегством принцу Чарльзу, Молодому Претенденту[57], во время якобитского восстания 1745 года. Капитан отметил, что в качестве фона на снимке использован тот самый задник с высокогорным пейзажем – идеализированным образом Шотландии, который стоял в фотоателье, когда они нашли мертвого Данлопа. Но вовсе не эта декорация привлекла основное внимание Хайда.
– Похоже, мы не просто связь нашли, а целую паутину связей, – поправился он, развернув к Поллоку альбом, открытый на фотографии красивой молодой женщины, переодетой во Флору Макдональд.
Это была Элспет Локвуд.
Глава 42
Келли Бёрр снова навестила Хайда у него дома тем же вечером – пришла сменить повязки на руке и на голове. Пока она этим занималась, Хайд рассказывал ей, что произошло за день.
– Поверить не могу, – вздохнула она, бинтуя ему голову и склонившись над ним так низко, что он чувствовал тепло и запах ее тела. – Мы ведь совсем недавно разговаривали с Данлопом. Думаете, он связан с